Александр Алексеевич Фаминский
С нами делятся историей своего предка, которого судьба закинула в Австралию.
ДАЛЁКОЕ И БЛИЗКОЕ
Так было угодно судьбе, что в нашей семейной истории совершенно
непредсказуемо сошлись две половинки целого: Северное полушарие и Южное оказались в ней связаны кровными узами. Ослепительное солнце далёкой Австралии, известной до того разве что по бередящей душу в детстве повести Алана Маршалла и захватывающей в юности романтической саги Колин Маккалоу, вдруг озарило нас, жителей Приволжья и Сибири, и высветило один из фрагментов масштабного генеалогического полотна, которое мы с двоюродным братом отважно склеивали, как мозаику, из разрозненных и неожиданных обломков.
Трудно было даже предположить, что примерно в те же годы, когда герои «Поющих в терновнике» устремлялись к землям Австралии, чтобы начать жизнь заново, к тем же краям выводил ещё более тернистый путь нашего троюродного деда, чьи корни были давно и обширно разветвлены в Нижегородской губернии. Но благодаря усилиям людей, создавших проект «История русских в Австралии», проступили из тьмы забвения никогда доселе не виданные и такие узнаваемые черты, обрела новое звучание красивая и гордая фамилия — Фаминский. Именно один из её представителей — Александр Алексеевич Фаминский — ценой необратимых потерь связал в
нашей родовой истории разные континенты.
Глобальные события, которыми так богата судьба России, сделали судьбы многих её детей чрезмерно насыщенными потрясениями и трагическими переломами. Так и выходец из семьи потомственных священнослужителей, из поколения в поколение исполнявших свой долг в пределах родной губернии, вдруг резко поменял свой курс и большую часть жизни провёл в землях доселе неведомых, в непреодолимой оторванности от многочисленного семейного
клана. Конечно, можно сказать, что, по-своему, это была уготованная свыше миссия, не менее значимая, чем миссии христианских проповедников. Ведь Александр Фамиинский последние годы своей жизни преподавал русский язык в Сиднейском университете.
Сохранить и передать родную речь тем, кто тоже вынужден был оказаться вдали от Родины, – святое дело. В послании апостола Павла к Тимофею есть такие слова: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печётся, тот отрёкся от веры и хуже неверного». В данном случае «своими» стали для Александра Алексеевича Фаминского такие же как он невольные изгнанники и их потомки, скорбящие об утраченном и питающие надежды . В том, что многие русские в Австралии на протяжении нескольких поколений сохранили – без акцента! – свой язык и русскую культуру – есть и заслуга нашего родственника. Но обратимся к истокам.
В 1844-м году в селе Сумки Василь-Сурского уезда Нижегородской губернии (ныне — республика Марий Эл) у псаломщика Тимофея Семёновича Фаминского родился сын Никандр. По прошению родителей он был уволен из низшего отделения семинарии и в 1863 г. определен на пономарское место в село Смирново Арзамасского уезда. В 1871-м его переместили дьяконом в село Черновское Сергачского уезда, там же, в Черновском, по данным Адрес- календаря, он в 1904-м году служил законоучителем в церковно-приходской школе, а в 1913-м Н.Т.Фаминский был удостоен награждения серебряной медалью на Аннинской ленте за труды по преподаванию закона Божия.
Позже, за 50 лет службы Церкви Божией, Никандр Тимофеевич был высочайше сопричислен к ордену Св. Анны 3 степени, а закончил свою службу на должности диакона села Черновское Сергачского уезда (ныне Больше- Болдинского района). На старых фотографиях известного нижегородского фотографа М.Н.Дмитриева запечатлены народные столовые в этом селе существовавшие во время голода 1891-1892 годов. Возможно, на этих снимках присутствует и Н.Т.Фаминский, но это только предположение… Никандр Тимофеевич был женат на Александре Павловне, дочери псаломщика Левитского, с которой имел четырёх сыновей: Владимира, Ивана, Алексея и
Александра. Известно, что все сыновья получили духовное образование, трое стали священниками, а Иван принял иноческий постриг в Свято-Троицком Островоезерском монастыре.
Будущий отец Александра Фаминского из Сиднея — Алексей Никандрович Фаминский — следуя традиции, поступил в Нижегородскую духовную семинарию, после окончания которой в 1894-м году был определен в иереи церкви Николая Чудотворца села Ушаково Сергачского уезда (Гагинский район). Он состоял законоучителем и заведующим местной церковно- приходской школы, законоучителем и заведующим школы грамоты при деревне
Сунгулово, а в 1906-м он становится законоучителем Черновской двухклассной школы министерства народного просвещения, в которую была преобразована церковно-приходская школа, где законоучителем служил его отец.
В том же году Алексей Никандрович становится заведующим Черновской женской приходской школой, а в 1909-м состоит председателем Черновского церковно-приходского попечительства За труды по устройству школы и церкви в 1903-м
А.Н.Фаминский удостоился благодарности Нижегородского епископа,
преосвященнейшего Назария, а в 1904-м получил благодарность и грамоту от Епархиального училищного совета за устройство школы и собственные пожертвования на неё. В 1906-м Алексей Никандрович был награждён набедренником «за усердное и полезное служение Церкви Божьей», а в 1910-м — бархатной фиолетовой скуфьей.
В жёны Алексей Никандрович взял дочь священника Надежду Ивановну Лебедеву. Её отец, Иван Симеонович Лебедев, учился в Нижегородской духовной семинарии одновременно с известным литературным критиком, поэтом и публицистом Николаем Добролюбовым. Но Добролюбов семинарии не закончил, а Иван Лебедев завершил образование и, женившись на Марине Ивановне Кармазинской, занял место её отца, священника церкви Покрова Пресвятой Богородицы села Борисово, а после смерти в 1876-м году своего отца, священника Симеона Лебедева, был перемещён на его место в церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца в селе Бутурлино.
После смерти же самого Ивана Семёновича иереем этой церкви стал его зять, Александр Михайлович Васильев, дядя Александра Алексеевича Фаминского по матери. Надежда Ивановна Лебедева, как и её сёстры, получила приличествующее дочери священника образование в Нижегородском епархиальном училище, где учебный курс был близок курсу женских гимназий и выпускницы получали возможность по окончании быть не только надёжными спутницами для служителей алтаря, но и работать учительницами в народных школах. Так что супружеская чета Фаминских была прекрасно образована и могла дать многое своим детям, которых родилось в этом браке шестеро.
Одним из них был сын Александр, о рождении которого в метрической книге есть такая запись: “Село Ушаково Сергачского уезда, Николаевская церковь. рожд. 22 мая 1897 года (4 июня по новому стилю) крещ. 25 мая 1897 года Александр
Родители: села Ушаково приходской священник Алексей Никандров Фаминский и законная жена его Надежда Иванова, оба православного вероисповедания.
Восприемники: села Черновское Сергачского уезда диакон Никандр Тимофеев Фаминский и села Бутурлино Княгининского уезда жена священника Марина Иванова Лебедева.
Таинство крещения совершил села Пичингуши священник Степан Иванов Казанский с причтом села Ушаково”…
Известно, что в 1910-м году тринадцатилетний Александр Алексеевич числился учащимся 3-го класса Нижегородской классической гимназии. В гимназии — женской — обучалась в то время и его сестра Вера. О том, почему старший сын потомственного священнослужителя получал не бесплатное духовное образование, а платное светское, можно только гадать. Нельзя при этом не заметить, что в 1905-м году обнаружилось, что именно в семинариях очень
силён революционный дух, они оказались буквально охвачены митингами и забастовками, а семинаристы активно становились сторонниками различных либеральных и социалистических идей. Нижегородская же гимназия была образовательным центром губернии, давала возможность поступить в
университет… Видимо, этому плану и следовал Александр Фаминский, так как впоследствии он продолжил обучение в московском университете. …
Между тем новый век уже дышал в лицо и в его пока неясном гуле вызревали те роковые события, череда которых лишит крова, обречёт на лишения, гибель или мучительные скитания миллионы доселе мирных граждан… Ветвь нижегородских Фаминских вкусит этих испытаний сполна… ХХ век с самого начала знаменовался в России революционными событиями и настроениями. Велико было и смятение, потому что однозначную оценку происходившему в «эшелонах власти» было дать и трудно, и — некому.
Противоречивыми были и взгляды высшего духовенства на ситуацию в стране. Иные считали, что переворот был неизбежен, поскольку стараниями императрицы, в частности, страна была доведена до краха и стояла на краю гибели. Епископ Никон расценивал революцию как «торжество сатаны»… Так или иначе, но с новой властью в советской России начались самые масштабные гонения на церковь. По данным иеромонаха Дамаскина, в 1935-м году в России было 25 тысяч церквей. К 1939-м их осталось… 1277. Но храмы уничтожались и до, и после этого. А с ещё большей беспощадностью уничтожалось само духовенство.
В адресованном членам Политбюро письме В.И.Ленина от 19 марта 1922 года в связи с вопросом изъятия ценностей, в том числе — церковных, говорилось прямым текстом: «…Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». И за этим дело не стало, причём, далеко не всегда репрессии были связаны с проблемой беспрепятственного присвоения христианских святынь. Духовенство уничтожали дабы уничтожить саму веру. И обвинения предъявлялись самые фантастические. А чтобы упростить процедуру наказания, были созданы так называемые «тройки» – судебные коллегии из 3-х человек, куда входили 1-й секретарь обкома, главный прокурор области и начальник областного управления НКВД. В августе 1937 года по всей стране был разослан циркуляр наркома внутренних дел Николая Ежова о начале массовых репрессий, где для каждого региона точно было указано, какое количество надлежит сослать в трудовые лагеря, а какое приговорить к высшей мере наказания. По Горьковской области в лагеря предписывалось отправить 3 500 человек, а приговорить к смертной казни – 1000 …
В рамках этой бесчеловечной кампании были уничтожены и самые близкие родственники Александра Алексеевича Фаминского. Сначала в сентябре 1927- го был арестован его отец, Алексей Никандрович Фаминский, и 27-го января 1928-го приговорён к трём годам ссылки в Сибирь. Но таким приговором дело не кончилось. В 1933-м, уже проживая во Владимире, он был вновь осуждён — на срок предварительного заключения. А в 1937-м году житель г. Лукоянова
А.Н.Фаминский был расстрелян по обвинению в антисоветской агитации. Не менее тяжкая участь постигла и его родного младшего брата — Александра Никандровича, тоже священника, проживавшего в Нижнем Новгороде. В том же 1937-м году он был обвинён в контрреволюционной агитации и заседанием той самой особой «тройки» приговорён к расстрелу. Так в один год, с разницей
меньше чем в два месяца, погибли отец и родной дядя Александра Алексеевича Фаминского.
Кардинальный перелом в судьбе страны повлёк за собой трагедии разного рода. Удар был нанесён и по самому сокровенному — семье. Страх за судьбу родных и свою собственную вынуждал кого-то скрывать своё происхождение, кого-то — отрекаться от самых близких, переписывать биографию, даже менять фамилию. И, кроме того, было поколеблено единство внутрисемейного духа: одни сохраняли веру, становились монархистами, кого-то увлекали идеалы
нового общества… Пути-дороги расходились, связи распадались…
В австралийской газете «The Charleville Times» от 5 апреля 1935 года был опубликован материал, посвящённый «упорству и удивительным достижениям» российского студента, в основу которого была положена история о «мужестве и самоопределении изгнанного русского» — Александра Фаминского. Там, в частности, говорилось, что Александр после получения классического
образования в Нижнем Новгороде поехал в Москву — получать образование юридическое. Когда же в 1918-м Фаминского призвали на военную службу, он, будучи «сильным монархистом», предпочёл «исчезнуть»… Однако другие источники сообщают о том, что в 1917-м Александр проходил обучение в Москве в Адександровском военном училище, куда в связи с нехваткой офицеров в армии с 1916-го года стали принимать не только дворянских детей, но и выходцев из других сословий, успешно окончивших гимназический курс.
Из училища А.Фаминский был призван на Румынский фронт и за проявленное в боях мужество удостоился ордена Святой Анны. Во время Октябрьской революции 1917-го он вновь оказался в Москве, однако продолжить обучение не удалось. Не разделяя взгляды нового режима, Александр Фаминский вступил в Белую Армию… Косвенным подтверждением взглядов Александра на перемены в политической жизни страны может служить фрагмент из такой публикации:
«Наступил 1917 год. И вновь село всколыхнули общественные перемены. Стало известно о свержении царя. В селе появился волостной исполнительный комитет Временного правительства. Существенных же перемен в жизни крестьян не произошло. В начале ноября 1917 года в Черновском услышали о новой революции в Петрограде и Москве, об утверждении в Нижнем новой
власти — советской. Бывшие офицеры эсеры Воронин Сергей Васильевич, Каравашкин Константин Иванович, сын местного попа Фаминский, оказавшиеся в это время в селе, пытались организовать вокруг себя всех недовольных. Но никаких вооружённых столкновений не было. Как и в Нижнем Новгороде, новая власть утвердилась мирно»… Правда, речь тут может идти о старшем брате Александра — Николае, родившемся в 1895-м…
А затем начался многотрудный «исход» Александра Фаминского из родной страны — навсегда. Осенью 1919-го Фаминский в составе белогвардейских сил оказался в Томске, откуда, после захвата города в декабре Красной Армией, смог перебраться в Харбин. Говоря об упорстве и удивительных достижениях «русского студента», корреспондент газеты «The Charleville Times» не преувеличил. Александру удалось закончить юридическое образование в Харбине, где был реорганизован Московский университет. Из Китая Фаминский перебрался в Австралию, чтобы не только расширить свои возможности, получив ещё и экономическое образование, но и остаться там навсегда. Из публикаций местной прессы становится ясно, что Александр Алексеевич вёл довольно активный образ жизни. Как юрист и экономист он мог трезво оценивать ситуацию в родной стране, судьба которой, судя по темам его выступлений, неизменно волновала его на протяжении всех лет. Не удивительно, что когда в 1945-м русский язык был предложен как альтернативный для изучения в образовательных учреждениях Нового Южного Уэльса, Александр Фаминский начал его преподавание в университете Сиднея. И продолжал это до самого своего последнего дня, наступившего 3 января 1958-го года.
Александр Алексеевич Фаминский не оставил прямых наследников. Нам пока не удалось разыскать потомков его родных сестёр и братьев, хотя известно, что его младший брат, Михаил, 1910-го г.р., в августе 1945-го, в звании капитана медицинской службы, был удостоен Ордена Красной Звезды… Были ещё младшие братья — Алексей и Серафим… Но то, что их потомки не найдены, не означает, что история рода Фаминских оборвалась на трагической ноте и
навсегда канула в небытие. Возникшее из забвения имя одного из сыновей Алексея Никандровича и Надежды Ивановны Фаминских — тому доказательство. Низкий поклон всем, кто проявил интерес к судьбе нашего родственника, собирал документы о нём, восстанавливал линию судьбы. Их труд сотворил чудо, и слова «в любящей памяти», начертанные на надгробии Александра Фаминского, обретают новое живое звучание , ведущее в
бессмертие.
Надежда Лазарева, Москва